Хыть!
При чём здесь лимон? - спросите вы. - И что такое “Хыть”?
…Как-то раз мы сидели вечером в палатке и пили чай. Это вообще был своеобразный ритуал - чай перед сном: к тому времени обледеневшие стенки палатки уже оттаивали благодаря свечке, и в ней становилось уютно - см. фото “Жёлтый треугольник”. И тут Андрей (он же АНДРЕКОТ - наш завхоз и, соответственно, потенциальный продовольственный резерв, а также фотограф) вопрошает: “Где нож для лимона?”. На это Гоша (он был ремонтником и постоянно что-то чинил, но чаще всего - свои собственные крепления; мы придумали прозвище и ему, даже два: КОТ-БАЮН и БАЙКЕР - он был у нас главный специалист по байкам) заметил, извлекая из кармана свой “сторезец”: “Это будет, наверное, нож для цитрусовых. Только тушёнку с него сперва стереть надо”. Андрей (берёт нож): “Ну что, по ломтику в чашку?” Гоша: “А, может быть, так, - ХЫТЬ-ХЫТЬ?” (т.е. сразу на четыре части). После этого случая упомянутое словцо прочно вошло в наш походный лексикон наряду с “шужух-шужух” (что обозначало протирание котла снегом после дежурства), “охренительно” (высшая степень восхищения), “дохренища” (высшая количественная мера), “росомахер” (об этом вам сможет рассказать только Андрей), “лавшнур” (ЛАВинный шнур, а вовсе не то, о чём вы, может быть, подумали), “желтая дыра” (подумайте сами), и “Праздник к нам приходит” (употреблялось по любому поводу). Последнее выражение даже предлагалось Гошей в качестве названия для нашей фотогазеты. Предлагались также “Кандалакшская Потогония”, “Психфакеры в Заполярье”, “Хмыри во хмари” (о погоде), “Психохренинг” и “Кандалакша Блюз”, но разве они могли сравняться со звучным и практичным словечком ”ХЫТЬ”? Впрочем, “Кандалакша Блюз” тоже, в принципе, годилось: одним из запомнившихся событий похода явились вечерние импровизации а ля Стомп, когда Гоша избрал в качестве инструмента лавлисты, Артём (должен был выполнять в нашей группе функции лекаря, но, к счастью, в этом не возникло необходимости; мы называли его ШАМАНом, потому что в случае серьёзных травм от аптечки было бы не много пользы) - наполненный чайник с крышкой, а Андрей - перкуссионный шестичлен, включавший, помимо прочего, жестяную коробку с заваркой, котелок и миску. Моё участие в ансамбле ограничилось двумя громкими БАХ-ами, извлечёнными с помощью двух БАХилин. Должно быть, вы уже поняли, что каких-либо музыкальных инструментов у нас не было, но музыкальная тема в походе поддерживалась, в частности, постоянно всплывавшим мотивом песнии “Ты или я” Макаревича, причём слова, естественно, переиначивались на тематику похода. Например:
Все очень просто…
Хлебцы - обман…
Ванна и тостер…
Скрылись в туман…
Всех нас согреет… свечка одна…
Кто-то ошибся… Ты…или я…
Хлебцы - это “диетический” продукт питания, с которым вы наверняка знакомы. В походных условиях они, по нашему общему мнению, практически непригодны, т.к. не воспринимаются в качестве еды. Как высказался Артём, “ими только оленей кормить”. Но с топлёным маслом даже он мог съесть их штуки три-четыре, а некоторые девушки утверждают, что могут схряпать целую пачку, поэтому выносить хлебцам окончательный вердикт не берусь.
Вообще условия нашего существования были вполне приемлемыми, особенно если не считать промокших штанов и ботинок, трудностей с обеспечением “носких сухов”, серой погоды, постоянно слетающих (особенно у некоторых) креплений и необходимости куда-то идти, тропя при этом лыжню. С этими мелочами справлялись посредством юмора, в чём особенно преуспел Артём. Например, процесс просушки мокрых штанов он запечатлел в дневнике в истинно японском стиле:
Две задницы у огня.
Разговор лицом к лицу.
Колбасё.
Традиция ведения дневника в походе очень полезна, даже если записывать в него только корки типа “там действительно был заяц такой - размером с волка, следы слоновьи”, или “ночные пёрлы” вроде “кто захочет в туалет, валенки в углу”, или диалоги с подтекстом: Я (обосновывая целесообразность выпивания перед сном трёхлитрового чайника на четверых): “На ночь надо напиваться, иначе на следующий день будешь хотеть пить”. Гоша (сквозь смех): “И наедаться, иначе на следующий день будешь хотеть есть”. Как это ни удивительно, но где-то на третий день после ужина Гоша почувствовал, что не наелся, и начал возмущаться по этому поводу. А должен вам сказать, что в день на человека у нас приходилось под 900 грамм “сухого корма” (по выражению Андрея). Если кто не знает, эта цифра по сравнению с нормой походного питания весьма внушительна. Но всё же Гоша оголодал не до такой степени, чтобы начать есть хлебцы за четверых. Это была единственная еда, которая “не шла”.
Как вы думаете, что может означать громкий возглас “И-и-и р-раз!”, доносящийся глубокой ночью из палатки и сопровождаемый глухим ударом о землю? Чтобы ответить на этот вопрос, представьте себя в двойном четырёхместном спальнике, который сбился, сполз вниз и открыл ваши плечи полярному морозу. Держу пари, вам не удастся решить эту проблему, не прибегая к взаимодействию с соседями. Есть только один выход - взяться всем вместе за нижнюю кромку наружнего спальника, а затем одновременно подпрыгнуть и дёрнуть этот спальник вверх. Именно это действие нам и приходилось время от времени осуществлять. Оно замечательно тем, что в момент его совершения сплочённость группы достигает своего максимума, а ведь это - самое приятное в походе. Желаю всем группам (и не только туристским) побольше таких моментов!
Автор сего текста и руководитель мероприятия, описанного в нём, суть одно и то же лицо, каковое вы можете наблюдать на фото “Сергей Сергеевич”.
За неимением подходящего ника подписываюсь просто: СЕРГЕЙ.
